Спустя почти месяц перерыва, связанного с болезнью одного из участников процесса, Коминтерновский районный суд вернулся к рассмотрению дела экс-полицейского Георгия Паршукова и его «подельника» Антона Кулыгина, обвиняемых в хулиганстве.
За этой историей редакция 36ON следит уже много месяцев. Подробности можно почитать, например, здесь.
Напомним, что эпизода «преступления», связанного со стрельбой, будто бы было два. Оба произошли в январе 2022 года с разницей в несколько дней. Никто из людей тогда не пострадал, разве что в якобы бронированных стеклах (прим. – экспертиза по ним не назначалась и не проводилась) появилось несколько отверстий от пуль.
В итоге в отношении Паршукова, а также Кулыгина, который, по мнению следствия, оказался причастен к одному из эпизодов, завели дело о покушении на убийство, которое затем, правда, все-таки переквалифицировали в хулиганство.
По делу уже прошло семь судебных заседаний. Ни на одно из них Яна, которая значится потерпевшей, не явилась. Свое отсутствие девушка объясняла сначала нахождением в другом городе, затем – плохим самочувствием, которое, как предполагает обвиняемый, связано с употреблением ею запрещенных веществ. На заседание 21 ноября девушка снова не пришла. Свидетель со стороны обвинения также не явился.
Таким образом, суд на прошедшем на этой неделе заседании возвращается к изучению письменных доказательств обвинения. Этим занимаются уже второе заседание. В деле – семь томов.
В материалах говорится об оружии, из которого якобы обвиняемые дважды стреляли, пулевых отверстиях в стеклах, исследовании поврежденных стеклопакетов и найденных пулях.
Напомним, что в данном деле речь идет о пневматической винтовке Hatsan Flach QE. Именно это оружие было выдано обвиняемым оперативникам для проведения экспертизы, и именно оно впоследствии пропало на одном из этапов следствия. Подробнее об этой части мы писали здесь.
Интересно, что за последнее время уже второй раз обвинение во время заседаний упоминает о винтовке, которая в материалах обвинительного заключения как вещественное доказательство в принципе отсутствует.
С винтовкой связан целый ряд якобы имеющихся в деле нестыковок, на которые не раз обращали внимание защитники. Начиная с того, что изначально в материалах следствия фигурировало «огнестрельное нарезное оружие», из которого будто бы были произведены выстрелы. Hatsan Flach QE – это, подчеркнем еще раз, пневматика. И заканчивая тем, что по итогу проведенных экспертиз и осмотра винтовки выяснилось, что оружие неисправно, для проведения выстрелов – непригодно, а потому выступать в качестве вещественного доказательства просто не может.
Апогей же истории с винтовкой случился весной этого года. Она пропала. Не из бумаг, а в прямом смысле. Так называемый вещдок (прим. – который им признан не был вследствие неисправности) был утерян. Материал проверки, связанный с ее утерей, предположительно, из-за действий заместителя руководителя Следственного отдела по Коминтерновскому району, поступил в первый отдел по расследованию особо важных дел СУ СК РФ. Кстати, замруководителя факт утраты не отрицал. В материале проверки говорится, что он даже приобрел винтовку взамен утраченной и хотел передать Паршукову. Тот от щедрого «подарка» отказался.
С чем связана «утеря»? Защита полагает, что тут у следствия якобы мог быть свой интерес – «подогнать» все к тому, что выстрелы делались из другого оружия. Таким образом речь идет уже не просто о материальном ущербе, а о вероятном нарушении права на защиту.
По словам Паршукова, привлечь предполагаемого виновника к ответственности за халатность либо превышение должностных полномочий в связи с пропажей винтовки не удалось. В возбуждении уголовного дела в отношении заместителя руководителя Следственного отдела им было отказано.
Отметим, что редакция располагает аудиозаписью разговора руководства Следственного отдела по Коминтерновскому району о принятии решения по винтовке, который, предположительно, ведется уже после ее пропажи.
Сторона защиты полагает, что вышестоящее руководство может покрывать своих подчиненных в возможной халатности и превышении должностных полномочий. При подготовке предыдущих текстов по этому делу обвиняемый сообщал редакции, что у семьи Яны якобы есть покровитель, предположительно, связанный с органами прокуратуры.
Защитники также отмечают, что якобы существуют показания свидетеля, который будто бы заявляет, что винтовка была именно пневматическая. Хотя в какой-то момент речь в деле шла именно про огнестрел. При этом уголовного дела по ст. 222 УК РФ «Незаконный оборот и хранение огнестрельного оружия» не возбуждалось.
Обвиняемый предполагает, что следствие строится таким образом, поскольку кто-то очень хочет, чтобы его привлекли к уголовной ответственности, пусть хотя бы за мелкое хулиганство.
В ходе прошедшего 21 ноября заседания сторона обвинения признает, что предоставленные на экспертизу пули оказались непригодны для идентификации конкретного экземпляра оружия.
В одном из томов дела также имеются данные о проведенной год назад дополнительной баллистической судебной экспертизе, на которую были представлены пули калибра 6,35 мм, а также поврежденные стеклопакеты.
– Перед экспертом было поставлено два вопроса: могли ли данные пули быть выпущены из представленного оружия (прим. – речь идет все о той же винтовке Hatsan Flach QE) и могли ли повреждения на стеклах образоваться из-за выстрела из пневматической винтовки. Ответить на эти вопросы не представляется возможным, – сообщает представитель прокуратуры Востриков, зачитывая материалы дела.
В ходе заседания у защиты возникают вопросы и к гособвинителю. По их мнению, сотрудник прокуратуры якобы вел себя «странно и вызывающе», предположительно, пытаясь «зацепить» Паршукова или даже спровоцировать обвиняемого на действия, которые могли бы повлечь «оказание воздействия на представителя сотрудника органов прокуратуры».
Далее в ходе заседания приводятся результаты исследования «следов продукта выстрела» на пулях. Согласно выводу экспертизы, на поверхностях трех объектов присутствуют: свинец, медь, олово. Однако «определить происхождение их не представляется возможным», поскольку данные элементы входят в состав сплава, из которого изготовлены пули.
Следов пороха на месте «преступления» обнаружено не было. При том что при выстреле из огнестрела пороховые газы в любом случае должны были быть на пуле. Подсудимый отмечает, что это указывает на то, что экспертизы якобы «подгонялись» под дело и таким образом, вероятно, могут иметь просто формальный характер.
– Невозможно выстрелить из «мелкашной» винтовки (прим. ред. – малокалиберного оружия для охоты), чтобы нигде не осталось после этого следов пороховых газов. Если бы пуля, условно говоря, долгое время лежала в воде или прошла термическую обработку, тогда бы это было бы естественно. Условия не способствовали бы хранению следов. А когда пулю изъяли на месте и отправили на экспертизу, то это не логично, – считает защитник обвиняемого Александр Попов.
Соответственно, следы пороховых газов должны были остаться и на простреленных стеклах, а также на руках стрелявшего.
– 8 января, после одного из «эпизодов», я проходил следственно-медицинскую экспертизу. У меня брали смывы с рук и лица, следов пороховых газов тогда обнаружено не было, – говорит Паршуков.
По словам обвиняемого, в материалах дела информации о проведенной экспертизе будто бы и не было.
На этой ноте заседание завершается. Оно длится не больше получаса. Однако в здании суда обвиняемые и их защитники провели куда больше времени в ожидании начала.
Журналисты 36ON продолжают следить за развитием событий в деле Георгия Паршукова. Следующее заседание должно состояться в четверг, 30 ноября.
